Рубрики фoтo: Нaтaлья Мущинкинa
Нaпoмним: урoжeнку Сaмaркaндa Мeсимбу Aджeлялoву нaнялa для уxoдa зa свoим oтцoм, имeющим ряд тяжeлыx зaбoлeвaний, включaя бoлeзнь Aльцгeймeрa, eгo 49-лeтняя дoчь Иннa. К рaбoтницe oтнoсились кaк к члeну сeмьи, oнa жилa нa всeм гoтoвoм нa дaчe Брувeрa в элитнoм стaрoм дaчнoм пoсeлкe. Кaждую пятницу рaбoтaющaя дoчь привoзилa прoдукты и всe нeoбxoдимoe и пoмoгaлa сиделке, оставаясь до понедельника. Помимо зарплаты, дочь Брувера помогала своей работнице вещами, продуктами, деньгами на телефон и интернет и т.д, а камеры видеонаблюдения установила, только обнаружив на теле отца ссадины и гематомы. Сиделка знала о том, что установлена видеосистема, однако первая же просмотренная Иной запись показала, как сиделка толкает больного старика, кричит на него, бросает одного и не дает еды.
После суда над мучительницей отца дочь Брувера Инна чувствует себя очень плохо:
— Адвокат Ани (в семье Месимбу называли Аней, так она представилась сама – авт.) уверял, что это мы ее эксплуатировали! Мол, она у нас и дом убирала, и готовила, и с отцом нянчилась, а мы с нее только требовали все больше и больше… Даже заявил, что это я должна нести уголовную ответственность … за то, что не купила отцу больничную кровать!
— То есть у Аджеляловой был активный адвокат? Значит, деньги у нее есть, несмотря на то, что она уверяла, что вы ей не платили. Или землячество узбекское предоставило?
— Нет, адвокат у Ани как раз был русский и платный. А у меня бесплатный и татарин. И он был страшно возмущен поведением Месимбы, ведь она тоже татарка. Ведь у татар, как рассказывал мой адвокат, тех, кто поднимает руку на пожилого человека, вообще убить могут. Решением суда он тоже возмущен. Статья, по которой ее признали виновной по п. «г» ч. 2 ст. 117 УК РФ («Истязание лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии»), предусматривает от 3 до 7 лет лишения свободы, ей дали по минимуму. К тому же суд отклонил наш материальный иск к ней. А это значит, что теперь ее могут освободить досрочно. Если бы иск приняли, то она не могла бы выйти, не выплатив сумму иска.
— А большой иск вы ей предъявили?
— Адвокат назначил сумму в 1 млн руб. И мы надеялись, что суд присудит ей выплатить хотя бы 100 тыс руб за моральный ущерб. Я сразу сказала, что все, что она выплатит, передам адвокату за работу, он же бесплатно отстаивает мои интересы. Мой адвокат подал апелляцию, но я уже ни на что не надеюсь, я сама заболела. Стресс от всей этой истории не прошел для меня даром — 3 месяца я просидела на больничном и как бы мне самой не пришлось прибегнуть к посторонней помощи! Но я держусь, а то получится, что проклятие Месимбы сбылось. Она же меня прокляла, что пригрозив, что после случившегося и мне недолго осталось. Поэтому поймите меня правильно – я вообще больше не хочу думать об этом ужасе, вспоминать его. Я теперь должна о своем здоровье думать, чтобы не оказаться в том же положении, что и мой папа.
— А где сейчас ваш отец?
— Отец сейчас в Магнитогорск у моего брата. Брат работает, поэтому папа снова с сиделкой, только на сей раз она русская.
— И снова видеокамеры?
— Знаете, теперь я готова дать совет всем тем, кто может оказаться в такой же ситуации. Даже если ваш больной родственник в возрасте и не совсем адекватный, все равно прислушивайтесь к его словам! Из них можно сделать вывод о его состоянии. Тем более, сиделки сейчас отказываются работать под видеокамерами – мол, это нарушение их прав. При Ане мой отец постоянно жаловался на видения, в которых были какие-то мертвецы, бандиты, и он постоянно просил кушать. Папа видел во сне кошмары, все время чего-то боялся и все пытался самостоятельно уехать в Магнитогорск. Но я все время его успокаивала, а Ане ничего не говорила. Ведь большинство из нас обычно боится ненароком обидеть чужого человека, а своим всегда можно сказать – да ладно, успокойся… Думала. отец человек тяжелобольной, мало ли, что ему может привидеться… Теперь в Магнитогорске у папы тоже видения, но в них он что-то изобретает, путешествует, катается на горных лыжах, как делал, когда был здоров. И сны у него хорошие, он улыбается. И камер не надо, чтобы понять, что на душе у него хорошо.
А вот что рассказал о суде над сиделкой адвокат Инны Сладковой Анвар Галимов:
— Я уже подал апелляцию, пока краткую. А после праздников, внимательно изучив протокол суда, подам расширенную апелляцию в Мособлсуд. Я возмущен не только решением суда, но и тем, как он проходил, равно как и поведением судьи, которая по не понятным мне причинам была явно на стороне сиделки. Например, она задавала моей подзащитной дурацкие вопросы, вроде того, какую пенсию получал ее отец? Я выносил возражения и говорил Инне, что она может не отвечать на подобные вопросы. При чем тут размер пенсии ее отца? Все квитанции о денежных переводах, сделанной моей подзащитной в пользу обвиняемой, в счет оплаты ее труда, у Инны имеются. Или вопрос, заключали ли вы трудовое соглашение с сиделкой? Причем тут это? У нас же не трудовой спор, а речь о регулярном истязании пожилого больного человека! Но судья не отклоняла все эти вопросы, явно уводя суд в сторону от сути. А адвокат обвиняемой – немолодая уже дама – странным образом горячо встала не на сторону уважаемого пожилого ученого, истязаемого сиделкой, а на сторону мучительницы, которая, к тому же, очень много выдумывала. Раз ей было так плохо в доме Брувера, она могла бы собраться и уйти, никто же ее там не держал! Но она придумала, что у нее, дескать, паспорт отобрали… Это неправда. Я все же надеюсь на справедливый приговор, хотя моя подзащитная уже устала и ни на что не надеется.
— Какого приговора вы хотите для обвиняемой?
— Эта статья предусматривает от 3 до 7 лет. Я думаю, что срок в 5 лет и материальная компенсация морального ущерба моей подзащитной нас удовлетворит.