Рубрики «Визит дaмы». «Элeктрoтeaтр Стaнислaвский». Фoтo: Oлимпия Зoлoтoвa
«СEВEРНЫЙ ВEТEР». МXТ им. Чexoвa. Этo рeжиссeрский дeбют Рeнaты Литвинoвoй. Oнa сцeнaрист, aктрисa, тeлeвeдущaя, зaкoнoдaтeльницa стиля — в oбщeм, мoднaя штучкa, нo нa рeдкoсть тaлaнтливaя. A знaчит, для тex, кoму мoдa — кoмпaс пo жизни, результат не имеет особого значения. Во всяком случае, билеты на Литвинову раскуплены в МХТ давно. Вообще «Северный ветер» — загадочная вещь. С одной стороны — семейная сага в несколько поколений. С другой — любовь, абсурд, сюрреализм и фантазии. Это следует из перечня действующих лиц, где наряду с главной героиней — Вечной Алисой, которой 100 лет, действуют какие-то Пахом с Еремеем, их сыновья/внуки, а также невидимые слуги. Кроме детей и кузенов имеется еще певица по вызову, ну, и излюбленный персонаж Литвиновой, незримо присутствующий в ее сценариях, — Смерть (и только с большой буквы), которая в данном случае является (внимание!) «сущностью в теле мужчины-женщины под кодовым названием «Исполнительный оборот 1226». Стоит ли говорить, что этот обаятельный образ воплотит сама Рената. Она же сыграет и тот самый Северный ветер, что дал название премьерному спектаклю.
фото: Лилия Шарловская
В своем режиссерском дебюте Литвинова как человек, тонко чувствующий стиль, большое значение придает оформлению, в частности костюмам. Для их создания на спектакль приглашен не только модный дизайнер Георгий Рубчинский — популяризатор постсоветского шика, но и консультант по костюму и даже реквизиту. Интереса к новой мхатовской премьере, несомненно, добавляет еще одно громкое имя — Земфира Рамазанова, музыкой которой будет пронизан «Северный ветер». Холодной или обжигающей — услышим.
«ДЕСЯТЬ ДНЕЙ, КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ МИР». Музей Москвы (проект Фонда Юрия Любимова, театра «Практика»). По форме это будет site-specific театр, то есть театр, в котором принципиальная роль отведена работе режиссера с пространством. Здесь ожидается торжество сценографического искусства, посвящаемого одному из первых спектаклей великого Юрия Любимова, которым начиналась его режиссерская жизнь и жизнь «Таганки». Тогда, в далеком 1965 году, в центре спектакля, сделанного по книге Джона Рида, была тема Октябрьской революции, последствия которой спустя сто лет не дают покоя художникам и историкам.
Фото: АНДРЕЙ СТЕЙНИН
Торжество сценографии обеспечивает изобретательный художник Алексей Трегубов. С его легкой руки на «Десяти днях» выставка и театр сойдутся в одном пространстве. В Музее Москвы Трегубов выстроит уникальную декорацию — длина 60 метров, ширина 12, и к тому же она будет с оптическим эффектом. Тем самым, когда человек, находясь снаружи и внутри одного пространства, по-разному его видит: снаружи смотрит как в стекло, а оказавшись внутри, видит стекло как зеркало. Такой эффект позволяет зрителю оставаться зрителем и стать участником процесса.
А процесс весьма интересный: зритель путешествует по зеркальному коридору, попадая из одного спектакля в другой — из «Доброго человека из Сезуана» в «Зори здесь тихие», а оттуда — в «Гамлета»… Каждому спектаклю Юрия Любимова придан его образ: так, в «Гамлете» на зрителя двинется знаменитый занавес великого художника Давида Боровского. Кстати, копия его сделана один в один и изготовлена в тех же питерских мастерских, где когда-то отшивали оригинал шедевра Боровского. И консультировали новых мастеров те самые, которые его как раз и делали для Любимова.
Следует заметить, что режиссер Максим Диденко не делает восстановления давних постановок Мастера, а по-своему переосмысливает материал, используя при этом документальные съемки, документы и даже голос самого Юрия Любимова. Услышать его сможет каждый, кто снимет трубку в его знаменитом кабинете со знаменитой стеной автографов. В финале путешествия по нашей истории и творчеству Мастера зрителя ожидает невероятный сюрприз. В спектакле заняты выпускники Мастерской Дмитрия Брусникина, сам Брусникин и Вениамин Смехов.
«КИНАСТОН». «Табакерка», сцена на Сухаревской. Провокация. Переодевание. Комедия — все это сойдется в пьесе «Complete Female Stage Beauty» английского драматурга Джеффри Хэтчера. Эдвард Кинастон — реальная историческая личность, актер, живший в XVII веке, который так ловко и виртуозно исполнял женские роли, что некоторые зрители от его игры теряли сознание. Лондонская публика была буквально помешана на его Дездемоне и отказывалась до конца верить, что перед ними — мужчина в дамском платье.
Но, как всегда, все испортил королевский указ (в данном случае Карла II), обязавший хозяев театров принимать в труппы актрис. Вот этот судьбоносный момент виртуозный мастер комедии Евгений Писарев сумел превратить в захватывающее провокационное действо. Театр XVII века вместе с Писаревым на сцене новой «Табакерки» устроили художники Зиновий Марголин, Мария Данилова, хореограф Альберт Альберт. Любимца Лондона и виновника театрального приключения играет Максим Матвеев. Наконец, у этого кино- и театрального красавца появилась роль, которая раздвинет рамки его амплуа и позволит ему продемонстрировать все свои возможности.
«СЕРГЕЕВ И ГОРОДОК». Театр им. Евгения Вахтангова, Новая сцена. Никаких исторических личностей, героев или антигероев в премьерном спектакле Вахтанговского нет. Не они, а самые обыкновенные люди маленького городка в фокусе внимания режиссера Светланы Земляковой, приглашенной на постановку. Их жизнь без агрессии, а с добротой, не свойственной нашему времени, и юмором описал талантливый прозаик Олег Зайончковский (потомок старинного дворянского польского рода проживает в подмосковном Хотькове). Где и когда конкретно живут его герои — не важно. Кажется, что время остановилось, времена перепутались и наступило «всегда». Роман прозаика состоит из новелл, и каждая — история чьей-то жизни, любви, прощений, прощаний, песен под баян. Никакой политики, актуальности — просто жизнь просто людей. В спектакле заняты только молодые актеры, которые успешно прошли боевое крещение Новой сценой еще в прошлом сезоне. Роль писателя Сергеева, живописующего в спектакле жизнь своих сограждан, играет молодой артист Максим Севриновский.
«УМЕР-ШМУМЕР, ЛИШЬ БЫ БЫЛ ЗДОРОВ». Школа современной пьесы. Все лето Иосиф Райхельгауз собирал еврейские анекдоты. Месяц просидел в Одессе, где родился и вырос, а приморская Одесса сама как анекдот. Коллекцию собрал огромную, но для будущего спектакля обещает оставить не более 120. Те самые, что неизменно начинаются с фразы: «Встречаются два еврея». Их он разделил по диалогам — с врачами, с соседями, с женой, с ребе и даже с Господом Богом, которые, как пазлы, сложит в единую картину — забавную и печальную.
Кто-то сморщится: что за пошлость и заигрывания с публикой? И с какой такой стати апологет современной драматургии обращается к устному народному творчеству еврейского народа? Райхельгауз уверен, что сейчас наступают времена, когда нужно смеяться, потому что ничего другого нам не остается. Да, нет голода, нет разрухи, но… все-таки лучше смеяться, чем лить слезы. К тому же художник уверен, что поставить обычный анекдот — это сложнейшая режиссерская задача, с которой не каждый актер справится. Поэтому доверить короткие репризные тексты он может только опытным мастерам. Но с одной проблемой на пути освоения еврейского анекдота режиссер уже столкнулся: среди многих немало с нецензурной лексикой, и если ее выбросить и заменить пристойным словом, то анекдот безвозвратно пропадает.
«ВИЗИТ ДАМЫ». «Электротеатр Станиславский». Пьесе швейцарца Фридриха Дюрренматта, написанной в середине прошлого века как критика на уклад послевоенного, но так и не исправившегося мира, придано актуальное и, можно сказать, научное звучание. В данном случае к драме применена идея трансгуманизма. Это движение, которое всерьез утверждает, что при помощи высоких технологий можно продлить и сделать жизнь вечной. Как? Элементарно — посредством постепенной замены (имплантации) «запчастей» человека. Скажем: отказала нога — ставят новую, не видит глаз — получи искусственный. Главная героиня пьесы — Клара Цаханассьян — спустя много лет возвращается в родной город, чтобы наказать тех, кто когда-то ее предал. Клара предстает как тюнингованная машина смерти, триеровская Грейс из «Догвилля» и постаревшая Гретхен из «Фауста» одновременно.
Постановщик спектакля Олег Добровольский ставит вопрос: что такое трансгуманизм и можно ли остановить зло, если его механизм запущен давно? Усилиями сценографа Степана Лукьянова мир городка Клары из черно-белого (костюмы, дома, мебель, реквизит) каким-то чудесным образом станет цветным. Ну а то, что костюмы принадлежат авторству Анастасии Нефедовой, является гарантией, что это будет нечто особенное.
«ПРИКЛЮЧЕНИЯ ФАНДОРИНА». Губернский театр. Театр Сергея Безрукова начинает сезон с постановки культового романа Бориса Акунина «Левиафан» и выводит на сцену обаятельнейшего сыщика Эраста Фандорина. Губернский уже получил разрешение автора на инсценировку «Левиафана», добавив в него трагический мотив другого произведения Акунина — «Азазель», а именно гибели возлюбленной сыщика.
фото: Евгений Семенов
«Приключения Фандорина» — это герметичный детектив, когда круг подозреваемых четко очерчен и обозначен с самого начала. А там — с особой жестокостью в фешенебельном квартале Парижа убиты британский коллекционер, лорд Литтлби и весь обслуживающий персонал его особняка. Из знаменитой коллекции восточных редкостей украдены лишь уникальная золотая статуэтка бога Шивы да расписной индийский платок. В руке убитого остается эмблема золотого кита, она же — эмблема чудо-корабля, что, в свою очередь, отправляется в первое плавание в Индию. У всех пассажиров первого класса есть такие «киты». Но кто из них мог совершить преступление? Подозрение падает на пять человек, среди которых и Эраст Фандорин.
Сергей Безруков, вопреки ожиданиям многих своих поклонников, в премьерном спектакле Фандориным не выйдет. Он худрук постановки (режиссер Наталья Вдовиченко) и своей главной задачей считает сделать настоящий детектив, где актеры не представляют Фандорина, а превращаются в него. Персону немногословную, но благородную, а главное, неподкупную и верную принципам. На роль Фандорина назначены Антон Соколов и Александр Соколовский, известные своими работами в сериалах «Молодежка» и «Склифовский». В биографии же самого худрука Губернского однажды была работа с Акуниным — фильм Александра Адабашьяна 2002 года «Азазель», в котором Безруков блестяще исполнил роль шефа полиции Бриллинга.
«БАСНИ ЛАФОНТЕНА И КРЫЛОВА». Театр на Таганке. А вот Таганка вступила на скользкий путь музыкального театра. После успеха мюзикла «Суинни Тодд» директор театра Ирина Апексимова предложила своим актерам заняться танцами. Для этого на постановку специально приглашен солист балета Венской оперы Андрей Кайдановский, сын уникального русского актера, звезды советского кинематографа Александра Кайдановского. Кайдановский-младший начинал обучаться балету в Московской академии балета, но дважды был отчислен. В шестнадцать лет мать (солистка балета Большого театра) отправила сына в Австрию, где тот продолжил занятия танцем, а затем учился в Штутгартской академии балета у легендарного Петра Пестова. Ему тридцать лет, танцует, ставит, и один из его последних спектаклей «Чай или кофе?» даже был номинирован на «Золотую маску».
Андрей Кайдановский. Фото: СОЦСЕТИ
После предложения Ирины Апексимовой и долгих переговоров относительно будущей постановки на Таганке Андрей Кайдановский остановил свой выбор на баснях Лафонтена и Крылова. Их простые и морализаторские сюжеты он и переведет на язык пластики. Хореограф считает, что сюжеты басен — это ошибки, которые свойственны человеку, а мораль — ничто, поскольку, кроме осуждения, она не предлагает никаких решений. Кайдановский уже провел на Таганке кастинг и приступил к репетициям. Интересно, что при выборе актеров он отказался от тех, кто имеет танцевальную подготовку, а предпочел им артистов с нестандартной фактурой.
«МАЛЕНЬКИЕ ТРАГЕДИИ». «Гоголь-центр». О постановке пушкинских «Маленьких трагедий» Кирилл Серебренников объявил еще до всех печальных событий с его Седьмой студией, а позже спектаклем «Нуреев». Но скандал, продолжающийся до сих пор, без сомнения, привлечет внимание к новой постановке художника, который намерен опять говорить о праве художника причинять боль и жечь сердца людей глаголом, как это и написано у Пушкина в стихотворении «Пророк», а также превращать страдания в искусство.