Рубрики 
Вaдим Фeдюнин – вeтeрaн бaтaльoнa имeни Кульчицкoгo, eдинствeнный, ктo выжил 21 мaя, кoгдa в сeлe Нoвoсeлицa Житoмирскoй oблaсти мeстный житeль Aнaтoлий Зaxaрeнкo рaсстрeлял 7 чeлoвeк – кoмпaнию вeтeрaнoв и вoeннoслужaщиx, приexaвшиx пoрыбaчить нa стaвoк.
Этo пeрвoe интeрвью Вaдимa пoслe трaгeдии.
— Рaсскaжитe o свoeй кoмпaнии. С кaкoй цeлью вас пoexaли нa стaвoк к Aнaтoлию Зaxaрeнкo?
— Нaс былo вoсeмь чeлoвeк. Искaндeр, Рoмa, Кoзaк – с усaми с oсeлeдцeм (у нeгo Рaсстригa пoзывнoй рaньшe был), Бeлый — мoй нaпaрник (Бeлoус), Турмалай – из Дoнeцкa пaрeнь, Мaмaчeнкo – с Лeснoгo, Мoскaлeц – здoрoвый тaкoй… Всe да мы с тобой – дoбрoвoльцы, учaстники вoйны, в тoм числe дeйствующиe вoeннoслужaщиe. Всe этo были мoи близкиe… Авоська и нахренаська вeрнулись с рoтaции, и мы рeшили пoexaть нa рыбaлку. Наша сестра eздили нa стaвoк к Тoлe нe пeрвый гoд, oчeнь xoрoшo eгo знaли, я тaм был рaз пятнaдцaть, нaвeрнoe, кaждый рaз oн нaс встрeчaл, пишущий эти строки сидeли и oтмeчaли вмeстe. Я прoчeл в интeрнeтe прo тo, чтo нaм тaм приписывaют вымoгaтeльствo, ну-ка, этo брeд. У Зaxaрeнкo пoстoяннo кoмпaнии aтoшникoв были, и наша сестра регулярно приезжали. А Рома Ханенко вообще знал его вдоволь лет. Чтоб вы понимали — когда ему операцию в Киеве делали, Рома есть ему доктора, это еще в начале 2000-х было. Пишущий эти строки не раз скидывались ему на воспособление, на сауну, на зарыбление, привозили компании рыбаков, которые всю жизнь платили, помогали ему, чем могли…
— Держи фото не видно удочек. Были вопросы, какой) (черт с собой оружие брать на рыбалку?
— Ну да все у нас было с собой, и удочки, и спиннинг, любое это на месте осталось. Оружие брали безвыгодный все, но мы военные люди, да мы с тобой берем с собой законное охотничье оружие, от жилетки рукава удивительного в этом не вижу. Оружие оставалось в машинах в чехлах, наша сестра его не доставали. Его достали поуже после убийства ребят.
— Восстановите события 21 мая.
— Автор поехали из Киева на двух машинах. Объединение пути закупались в магазинах, думаю, все сие есть на камерах наблюдения. Приехали около в час дня. Когда приехали на суп озеро — позвонили Захаренко. Я услышал: «Отнюдь не подъезжайте к Толику, не останавливайтесь. Толик с ментами попросил безграмотный останавливаться». Мы проезжаем мимо – Толик достаточно в костюме, в рубашке (никогда его таким в жизни далеко не видел). Проезжаем, не останавливаемся, поставили машину яко, чтобы не было видно. На фотографии вроде: от беседки слева дорожка наверх добре, куда я убегал. Там за кустами машину поставили. Поставили мангальчик, я удочки распаковал, сел рыбку обнаруживать, Мамаченко присоединился. Через 2 часа Толик звонит, говорит: «Подходите, они уехали» — крючок, значит. Мы даже не видели, в некоторых случаях они уехали.
— Захаренко звонил о том, подобно как можно идти, со своего телефона?
— Ей-ей. Позвонил по телефону мне. У Ромы, его друга, фигли-то с телефоном было, он мне позвонил. «Підходь, Вадька». Пишущий эти строки подошли, он рюмку еще с нами потянул — и в в сторону за руль.
— Захаренко выпил с вами рюмку, а спустя некоторое время?
— Толик выпил рюмку и уехал.
— Когда дьявол вернулся?
— Я вокруг озера ходил, рыбу ловил с блесной… Вправду не скажу. Скорее всего, уже при случае стемнело, либо когда Расстрига отплывал получи лодке… Уплыл спиннинг, и ему сказали: у тебя уплыл, твоя милость и плыви. Приехал же Захаренко, начал втемную. Андрюха больше всех пил с ним — самый здоровый, я с ним оставался, Искандер с ним оставался. Искандер, числом-моему, тоже не пил. Он раскладушку взял, говорит: «Я предпочтительно на звезды повтыкаю». Буду откровенным — травку покуривали весь век.
— Захаренко говорил о том, что после встречи с вами некто принял участие в задержании начальника отделения полиции Мшанецкого? Вас знали Мшанецкого?
— Не знали. Он что-то-то говорил, что приняли там коррупционера. Тутти это одобрили, поддержали. Я не помню, невыгодный обратил внимания.
— Какие у вас были взаимоотношения с Захаренко?
— Он не был нам другом, братом. А мы относились к нему с уважением. Рома был с ним в дружеских отношениях.
— Были споры по (по грибы) столом?
— Да глупости были. Начали насчет мусульманство говорить. Помню, говорю: «Толик, твоя милость не прав. Грузины не могут жить(-быть мусульманами». Я уже пытался вспомнить – по всем вероятностям, аджарцы там мусульмане…
— Что могло превратиться в лед причиной конфликта, почему он начал уморить голодом?
— Может, «белка» у него, я безлюдный (=малолюдный) знаю. Никаких разумных причин быть приставки не- может. Он убил достойных людей, порядочных, которые ему счета лет помогали. Вот как это разъяснить? Я не знаю, как нормальный человек может такое отнести за счет.
— Кроме вашей компании и Захаренко за столом были кроме какие-то люди, свидетели этих событий?
— Дедун-сосед там был. Сразу ушел, до сей поры когда светло было, пару рюмок выпил – и ушел.
— Был ли противоречие из-за какого-то имущества? Неужто, быть может, из-за того, по какой причине вы участники войны, как он к войне с Россией заключая относился?
— Я не знаю, на самом деле, как будто там произошло за столом, понимаете? В дальнейшем не было конфликта вообще никакого. Я подобно ((тому) как) посмотрел, какую пургу запускают по во всех отношениях каналам, типа, он там за Россию и вперекор атошников… Было бы весело, я бы улыбался. У меня заворачиваются лопухи, какой бред сочинили. Толик на самом деле, временами выпьет, — хвастун. Во всех разговорах токмо слово «я».
И говорит: «Возьми меня на войну. Мне ж стыдно на пороге вами!». Ему всегда: «Отлично успокойся, ты нам тут нужен, малышня у тебя, занимайся». Понимаете, мы служили в Нацгвардии, в батальоне Кульчицкого, который держи первых блок-постах стоял. Мы когда рак не скажем человеку, что ты неважный (=маловажный) был на войне, а я был. Да, внутри нас были и судимые, но все (потомки жили, я знаю точно, много лет честной жизнью, никакого криминала. И служили без всяких обиняков, когда было надо Родине.
— Давайте восстановим, что-то произошло. Когда закончилось застолье и все идемте спать. Вы сказали, первым пошел ложиться спать Расстрига?
— Да, Расстрига первый ушел завалиться. Человеку непьющему не очень приятно в пьющей компании. А Толик нежели больше выпивает, тем сильнее басом кричит. Маловыгодный перекричишь его.
Лег Расстрига передо мной. С Расстригой автор иногда были как два льва, равно как зацепимся где-то, он здоровее меня, и лупануть сделано хочешь, сам себя останавливаешь… Я в общих чертах стараюсь не спорить с людьми, не приводить до этого. Когда я знаю, что я прав получи 100%, то говорю, что я прав, и твоя милость меня не переубедишь, просто возьми, погугли. А для войне гугла иногда нет, связи…
В общем, первый ушел Распоп, потом Белый, потом Мамаченко… Я сидел после столом до последнего. Спать я хотел до ужаса, чуть ли не на столе. Я уж отогнал от себя мысль, что, может, коль скоро бы остался, то живыми бы остались конец… А может, с ними бы там лег.
Подле этом я пять раз предлагал: «Андрюха, пойдемте спать, мы с тобой хотели завтра пойти порыбачить». Дождался, в (данное он мясо доделал, все, говорю, пошлепали. И тут этот… убийца сказал Андрею: «Оставайся, братушаня, наливай».
— Было с вами какое-ведь оружие рядом?
— Я не видел, чтоб кто такой-то брал с собою оружие, все спокойно в области одному разошлись спать. Сидит компания, пьет. Рядом том Белоус и Расстрига не пили вообще-то ни рюмки, я выпил два стаканчика пива. Чтоб ваша сестра понимали состояние каждого человека.
— Что вслед за этим было дальше?
— Все разошлись кроме нас троих. Я говорю: «Целое, пацаны, больше не могу, Андрюха, идешь?» «Без-, оставайся, погутарим». «Искандер, идешь?» «Безграмотный. На звезды посмотрю, с пацанами посижу». Немного спустя не было никаких агрессий, опасностей ни в целях кого. Я запаковался в спальный мешок. Он до сего часа на голову Расстриге упал, он меня обматюкал. Я залез кое-на правах, застегнулся, это ж зимний спальник, неудобно. Старался Мамыча малограмотный разбудить. Они 100% спали уже хорошенько. Потом, я когда будил после выстрелов, они думали, чаятельно, что я шучу. Знаете, шутки бывают по временам у людей дебильные.
— Во сколько вы пойдем спать?
— Где-то в пол-одиннадцатого, числом-моему. Опять же, я посмотрел на дни, уже эти расплывались.
— Через сколько минут дальше того, как вы залезли в спальник, началась выстреливание?
— По-моему, минут 10-15-20. Я точно никак не знаю.
— Итак, вы слышали все с самого начатки. Расскажите, что произошло?
— Они спали. А я до сего часа не успел заснуть. Я слышал. Теперь, в противном случае хотите, считайте секунды… Раздались выстрелы. И крики одновр`еменно с выстрелами. «Ах ты ж, сука». И выстрелы. «Ахти ты ж, сука». Он приговаривал, когда-нибудь стрелял. Это вообще. Это кошмар был сильный, спору нет.
— Сколько было выстрелов вначале?
— Два выстрела. Я крикнул: «Пацаны, возлюбленный подстрелил Малька!». Крикнул Финн в соседней комнате: «Пацаны, возлюбленный выстрелил в Ромку!»
— Что делали вас с товарищами?
— Я ж пока туда-сюда, Расстрига передо мной. Того) (времени он встал, пока расстегнулся. Я сейчас сейчас продумываю, но, наверное, он за ножом, может, кинулся? Тама в углу такая полка была… Чтоб ваша милость понимали, комната где-то 3 метра во всех отношениях. Вы видели? В общем, вы представляете. А двери в балок были закрыты. Я слышу, Рома открывает двери со словами: «Толик, а ты делаешь, что произошло?» Такое зачем-то. Дословно точно тоже не скажу.
— Римлянин Ханенко говорил?
— Да, Рома. Но некто не договорил этого. Выстрел. И тут я понимаю, почто все серьезно. Я начал более резко развиваться, только когда услышал, как он в Рому выстрелил. Я понял, что-что если он выстрелил в Рому, у меня пробежала по сути дела вся жизнь перед глазами, я понял, чего сейчас подохну. При этом я понимал, зачем не убегу ни в окно, блин.
— Так есть, Роман проснулся, подошел к порогу, сказал: «кое-что ты делаешь?», выстрел, и вы поняли, что-то выстрел был прямо в него?
— Да. Я дружно понял, что, подумал… Ну, возлюбленный как, знаете, как дух человек выпускает, поздно ли это делает перед смертью, когда пятый океан из него выходит… и крик нынешний же. Подстрелил, это. Может, я даже, ми кажется, что я сказал Белому: "Берданка есть?". Что-то в этом роде, ради винтовку вспомнил. Вроде бы кто-в таком случае вспомнил про винтовку. Вроде бы. Была возлюбленная, не была – я не знаю. Потому что что у меня глаза смотрят туда, держи дверь. Я уже в этот момент сижу сверху диване, уже скинул с себя этот слуга, уже опускаю ноги… «Пацаны, давайте, вставайте!». Они до сего часа толком не встали. Только Расстрига встал. И почему же делать? Да, что? Вот я за секундам вам это рассказываю. Дойти – 5 секунд. 10 секунд.
— С чего он стрелял?
— Из двустволки. Возлюбленный профессиональный охотник, перезаряжается за несколько секунд. Всю жизнь этим хвастался перед всеми. То глотать, там шансов не было.
— Выстрел в Ханенко был с двух стволов? В кого он выстрелил следующего?
— Спирт выстрелил в Рому и сразу, не перезаряжаясь, заходит в шале и наводит на меня ружье. Я сижу получай диване. Расстрига в этот время его отбою нет. А тот тянет его на себя, винтовка. Я схватываюсь в их сторону. Опять же, уворачиваюсь с гуляющего ствола ружья. Понимаю, что оно в любой побудь здесь может выстрелить. Толик тянет Расстригу нате себя с этим ружьем. Тут же важно выстрел. Он попадает ему в шею. Прежний испускает дух. Падает передо мной вона так, ничком. Я понимаю, что его уж нет. Понимаю, что все, в голову, в шею ему нагорело. Убийца при этом выбегает. То наворачивать, человек выстреливает, бежит, сразу, не разворачиваясь, разряжается, перезаряжается, еще выбегает на улицу, начинает разворачиваться. Я бегу вслед ним, понимаю, что он сейчас развернется – и задолго. Ant. с свидания. Стрелял он в меня или несть, но звука пули не помню. Я побежал через него в темноту, это все были секунды.
Вот-первых, когда первые выстрелы прозвучали, я подумал, максимально, знаете, первая мысль, взял – поссорились… я слышал, чего, вроде бы, все-таки я слышал плач чей-то. Поссорились, взял ружье, дробью лупанул за ногам. Они убежали. Или он убежал. И старый и малый. Вызвали милицию, может, милицию не вызвали, гораздо попал – перевязали…
— В домике обнаружилась обрез, из нее кто-то мог отстреливаться?
— Они безграмотный успели бы. Послушайте и скажите, кто был способным стрелять. Он перезаряжает… это ж шабаш, он уже, считайте, перезарядился. Делает 3 шага. Сие еще сколько? 5 секунд. Делает 3 шага. Открытое окошечко. Они освещены, он в темноте. Они в комнате, может, даже если на диване в панике мечутся, что оказывать. Выхватывают оружие, может. Все, что приятно может быть. Он стреляет им в сторона, одним выстрелом, видно, картечью как-ведь стрелял. Они, видно, рядом были. По вине окно стреляет им в бок. Они падают рядышком, ми так, кажется, было… И как бы спят тандем…
— По фото кажется, что их убили спящими, лежат раздетые, держи боку, не похоже, что вставали.
— Ми кажется, либо они так упали, либо их тела передвигали в дальнейшем их гибели.
— Что было дальше?
— Я вновь, кстати, ни разу не заплакал. Сие вообще поразительно. Я иногда из-за фильма могу ударяться в слезы… Я бегу. Там такой подъем, высота. Я бегу босиком. Понимаю, что у меня убили в какие-нибудь полгода что друзей, что их сейчас добивают с криками : «ахти вы ж уроды, бл#дь, я вас сейчас, нах#й, вас пид#расы, бл#дь». Сейчас добивают. Включаю пятую передачу, петлями этими бегу в сторону населенного пункта ровно по озимым. Через 3 минуты (это около километра) вслед за тем посадка, могу показать конкретно место. Сие все можно померять. Это километр. Невозмутимо. Он за это время дал рядом 10 выстрелов. Меньше, больше – никак не знаю. Из винтовки. Это 100%. Сие было не ружье, они были сряду. Бах-бах-бах-бах-бах-бубух. Я думаю: подожди, кто там отстреливается? Может, спирт их не убил? Может, они к тому же живые? Вроде, всех положил. Кто отстреливается? Крики затихли. Думаю, яко, ага, это у меня есть либо 3 минуты, либо дьявол сейчас… Я думал, он вообще вслед за мной бежит, понимаете?
Забегаю я в село. Деревня начинается, улица идет с этих озер, оно по речки идет. И улица освещена. А я же до сих пор, видите, в очках, у меня минус четыре. Зашел в третью хату, хотя дедушка отвернулся, выключил свет.
— Зашли нет слов двор, что было дальше?
— Не помню, который открыл. Я говорю: «Бл#дь, у Кроха, у Кацапа (его Кацапом там называют), вызовите полицию, скорую, инде раненые пацаны!». Позвонили сыну Чуточка…
— Сыну Захаренко?
— Да. Сыну. Этого ублюдка. Я буду Захаренко ублюдком кликать — он убил тех, кто ему помогал бессчетно лет. Хозяева прятались в доме, звонили с дому: «Все, вали отсюда, нам неважный (=маловажный) надо неприятностей». Ломлюсь в хаты, маленький человек мне не открывает. Свет все тушат. Только я ж понимаю, сейчас Толик сюда на данный перекресток и придет. Понимаю, что буду сейчас сновать, меня либо кто-то пристрелит с хаты, либо этот найдет. А мне нужно остаться в живых. Я понимаю, если что – дьявол повесит на меня.
— И что дальше?
— Смотрю, планета напротив включается. Двор такой нормальный, из чего явствует дядька здоровый, шевроны. Я: «Ой, нет слов, братушаня, посмотри, я босиком, вызови милицию, скорую!" «Відійди от этого места, я тебе зараз палкою, тільки що у мене по мнению подвір’ю лазив. Нічого не хочу слухать, які убійства, який Толік, далеко не знаю ніякого Толіка!». Бегу чрез этот перекресток. И уже в следующей хате футляр свет. Подбегаю, отбиваюсь от собачки. Стучу. Молодка зовет мужа. Выходит трезвый человек, спортивный, накачанный. Опосля я уже увидел, что у него пистолет был, «чуингам», видно. Он вызвал, он начал благовествовать. Вызывает полицию. Выслушал сначала меня. Говорит, я коллега спецорганов, не переживай, рассказывай, я тебя безлюдный (=малолюдный) выгоню. Звонит к себе на службу и говорит…
— Сие сотрудник СБУ?
— Точно не скажу. Некто говорит по телефону: «Ко ми пришел такой-то, заявил о том-в таком случае. Я достаю оружие, буду его защищать». Так есть, там зафиксировано это все. Вона и все, в принципе.
— Как вы себя чувствуете психологически? Не имеется плохих мыслей в голове?
— Я должен дожить вплоть до суда и дать показания.