Рубрики Сeрoe Фиoлeтoвoe
В Дeнь Всex Влюблeнныx из зaстeнкoв МГБ ДНР oсвoбoдилoсь Сeрoe Фиoлeтoвoe — пo всeм признaкaм, типичeский гeрoй зaвтрaшнeгo дня. Нe тoлькo бeз oпрeдeлeнныx взглядoв, нo и бeз пoлoвoй принaдлeжнoсти. Имeннo тaкoму лицу (eсли вeрить eму сaмoму) в нaшe врeмя и пo рeкoмeндaции вoeннoгo псиxиaтрa ДНР прeдлaгaют встaть в ряды ополченцев и поработать на все ведущие разведки мира. Или хотя бы стать профессором математики университета ДНР.
Выясняя, что Серое Фиолетовое вынесло на чужбине «из-за предательства связника» корреспондент МК заодно выявил у Серого Фиолетового множество оттенков…
Героев надо знать в лицо, а лицо, называющее себя Серое Фиолетовое, относит себя к авангарду современного искусства в области перформансов, поэзии, радикального кино и прочая, а вот с полом еще не определилось. Раньше лицо представлялось то Олегом Васильевым, то Машей Штерн, пока не остановилось на авангардной идее говорить о себе в среднем роде и вместо имени назваться мутноватым колором. Но серо-бурая жизнь авангардиста круто изменилась, когда 31 января его вместе со спутницей — пианисткой Викторией Мирошниченко схватили на границе ДНР и посадили в кутузку местного МГБ по подозрению в работе на западные разведки.
Вообще-то Серое Фиолетовое ехало проводить кажущийся ему необходимым перформанс в поддержку ЛГБТ на территории ДНР, но 31 января вынужденно превратилось в Джеймса Бонда и Мату Хари в одном лице. И, похоже, сей перформанс Серому Фиолетовому понравился даже больше.
— За что вас задержали?
— По подозрению в работе на ЦРУ И Моссад. Думаю, на меня пришла ориентировка. Я подозреваю, что нас сдал связник — человек, который нам помогал в подготовке перформанса. У меня выпытывали позывной, но я его не знало. Сейчас я очень устало, давно не спало…
— Над вами там издевались?
— Видно, что они применяли свои специальные методики, но ко мне они относились бережно, ведь им нужны были сведения о моей акции. Меня показывали военному психиатру, проверяли на полиграфе. Теперь я понимаю: мы плохо подготовились к переходу границы, это тоже недоработка связника-координатора.
— Так что именно вы собирались делать с такой подготовкой — переход границы, связники?
— Снимать радикальное кино о совмещении гендерного и политического пространства. У трансгендерных людей, политики и войны много общего. Воин может погибнуть каждую минуту, потому что в него попадет снаряд. А трансгендер может погибнуть потому что при нашей гомофобии его в любую минуту могут прибить на улице. Плюс постоянная война с собственным телом. По замыслу я должно было быть в зимней военной форме, надетой на летнее длинное женское платье — как символ перехода одного пола в другой.
— А в чем вы были, когда вас бросили в камеру?
— Когда я вошло в камеру, на мне было термобелье и ярко-выраженная женская грудь.
— С кем сидели?
— Сначала меня бросили в одиночку. А потом у меня появился сокамерник. А потом еще два.
— И кто они были?
— Все политзаключенные или террористы. Все были со мной очень корректны, хотя в камере я сидело в качестве открытой трансгендерной женщины. За решеткой я писало стихи в семитской традиции. Мы вели политические дискуссии, обсуждали дальнейшую судьбу России. Оперативники, кроме первого дня, когда применялись специальные жесткие методики по выявлению моей принадлежности к разведкам, тоже потом были корректны. Меня приглашали в ополченцы и профессором математики в университет ДНР.
— Зачем?
— Потому что мне удалось доказать, что я не иностранный шпион. Оказалось, что среди «ополченцев» есть открытые трансгендерные мужчины. Но от всех предложений Донецкой Республики я отказалось.
— И?
— Меня отпустили, но приглашали приехать еще. А вообще я в России появилось впервые за три года, я живу в Германии. Вчера утром я прилетело из Ростова, потому что меня депортировали из ДНР через Россию. Завтра я читаю лекцию в клубе матфака Высшей школы экономики. А в Германии я читало лекции в университете, я математик.
— Какие у вас после такого резонансного приключения политические амбиции?
— Я анархистка-индивидуалистка. В культурном и трансгендерном срезе. Некоторые говорят, что я само виновато, что село. Но я радо, что живо.
— Платье красивое!
— Это марокканское женское свадебное платье. Я в Париже купило, когда гуляло с другом. Вам правда нравится? Это я еще в тюрьме похудело.
— У вас бойфренд или герлфренд? У вас есть вообще партнеры для любви и семьи?
— О, я влюблялось много раз! В разные гендеры. Я вообще людей люблю!
— А какие конкретные планы?
— Возможно, вернусь в Россию, я Европу не люблю.
— Но там же свобода!
— Поэтому и не люблю. Там свобода такая … нормализованное! Скучное пространство, не располагающее к творчеству. А я хаос люблю, и в Европе мне его не хватает.