Рубрики фoтo: pixabay.com
Oкaзывaeтся, прoшлo ужe 6 лeт с тoгo дня, кoгдa я oпубликoвaлa судeбный oчeрк o трaгeдии, случившeйся в сeмьe Кoрaблeвыx (имeнa и фaмилии гeрoeв измeнeны). Oчeрк «Прeдaнныe двaжды» вышeл 27 фeврaля 2011 гoдa.
Нaпoмню истoрию.
Зимoй 2004 студeнткa МГУ вoзврaщaлaсь дoмoй. Жилa Тaня с мaмoй, бaбушкoй и дeдушкoй в Oдинцoвe.
Кaк oнa дoбрaлaсь дo квaртиры пoслe нaпaдeния, oнa нe пoмнит. Дoмa ee ждaлa бaбушкa. Oнa вызвaлa «скoрую пoмoщь». Тaнe сдeлaли oпeрaцию, a впoслeдствии oнa пeрeнeслa eщe пять oпeрaций. Xирург скaзaл, чтo спaслa ee фeтрoвaя шляпкa. Oткрытaя чeрeпнo-мoзгoвaя трaвмa, изурoдoвaннoe лицo, трaвмaтичeскoe кoсoглaзиe, выбитыe зубы. Тaня пoчти пять лeт нe выxoдилa из дoму.
Сeмья принялa рeшeниe купить другую квaртиру. Танина мама преподает в университете, папа умер. Денег, понятно, не было, заняли у всех родных и знакомых и кое-как наскребли на квартиру в доме, который строился на Большой Очаковской улице, 42.
25 февраля 2004 года Танина мама, Анна Васильевна Кораблева, заключила соглашение с агентством недвижимости «Азбука жилья». Агентство обязалось зарезервировать для Кораблевых квартиру номер 19 и обеспечить подписание договора между покупателем и фирмой «Сиболь», которая являлась инвестором строительства.
В этот же день Анна Васильевна подписала договор долевого участия в строительстве дома №118-С/Оч и по приходному ордеру внесла в кассу ЗАО «Сиболь» 2 миллиона 643 тысячи рублей (в 2004 году это составляло 89 тысяч долларов).
Дом сдали в декабре 2004 года. И тут выяснилось, что квартира, купленная Кораблевой, почему-то является собственностью ЗАО «Морель». Оказалось, что директора фирмы «Сиболь», Ольгу Альбертовну Волкову, взяли под стражу по подозрению в мошенничестве в особо крупном размере. И на допросе она рассказала, что была директором «Сиболя» и одновременно одним из двух учредителей фирмы «Морель», офис которой располагался в офисе «Сиболя». То есть «Морель» был близнецом «Сиболя», о котором до определенного времени никто и не подозревал.
Дом, где разбиваются сердца.
Так вот, «Морель» просто заключал с «Сиболем» агентский договор, и в результате получалось, что человек заключил договор с «Сиболем», а его квартира стала собственностью «Мореля». Эта информация была получена на допросе директора «Мореля» Аллы Алексеевны Перфиловой.
То есть Волкова и Перфилова являлись учредителями «Сиболя» и «Мореля».
Схема обмана оказалась на редкость незамысловатой. Обе фирмы приобретали квартиры у фирмы «Зис», которая являлась одним из застройщиков дома на Большой Очаковской улице. И вначале квартиры становились собственностью «Сиболя», а спустя три месяца переходили к «Морелю». Но люди, которые внесли деньги в «Сиболь», ничего об этом не знали, и выяснилось это только в суде.
В марте 2006 года Кораблева обратилась в Никулинский суд с иском о признании права собственности на квартиру. 26 марта 2007 года судья Г.В.Михалюк признала за Кораблевой право собственности на квартиру, однако вышестоящая инстанция это решение отменила, потому что фирма «Зис» утверждала, что заключала договор только с фирмой «Морель», и было указано, что необходимо тщательно проверить этот довод. Дело вернулось в суд первой инстанции.
19 ноября 2007 года судья Никулинского суда И.В.Борисова отказала Кораблевой в иске. Суд указал, что «Сиболь» не имел прав на квартиру, так как она принадлежала фирме «Морель».
13 марта 2008 года вышестоящий суд снова отменил решение суда первой инстанции. Почему? Потому что по запросу суда из материалов уголовного дела была получена копия договора о передаче нескольких квартир, в том числе и квартиры Кораблевой, от фирмы «Зис» фирме «Сиболь». И вышестоящий суд счел необходимым выяснить, существовал ли оригинал этого договора.
Дело вернулось в Никулинский суд, на этот раз к судье О.Н.Диордиевой.
Позвольте мне процитировать фрагмент очерка «Преданные дважды»:
«По запросу суда генеральный директор фирмы «Сиболь» О.А.Волкова, к тому времени уже осужденная за мошенничество с квартирами, прислала письмо, в котором детально описала обстоятельства заключения договора с фирмой «Зис». В нем содержались подробности, дающие исчерпывающий ответ на все вопросы, связанные с квартирой Кораблевой.
Договор был подписан в кабинете генерального директора фирмы «Зис» Е.М.Залешина. Всего было два экземпляра. Оплату по договору гарантировал председатель АКБ «Новый русский банк» Козлов, который присутствовал на переговорах, предшествовавших подписанию договора. По истечении месяца стало очевидно, что этот банк не сможет выполнить взятые на себя обязательства.
По словам Волковой, Залешин с пониманием отнесся к сложившейся ситуации. По ее просьбе право распоряжаться частью квартир перешло к ЗАО «Морель», акционером которого, как мы помним, она и являлась. Номер договора при подписании контракта с ЗАО «Морель» был сохранен. А после подписания этого документа первоначальный договор между фирмой «Сиболь» и фирмой «Зис» был уничтожен. То есть его уже давно нет в природе. Остались только копии… И еще в письме говорилось, что продажа всех квартир осуществлялась ЗАО «Сиболь», а не ЗАО «Морель».
2 декабря 2008 года Никулинский суд в удовлетворении иска Кораблевой отказал, так как не был представлен уничтоженный подлинник договора с фирмой «Зис».
В апреле 2009 года вышестоящая инстанция оставила это решение в силе.
Тогда Кораблева обратилась в Никулинский суд с новыми требованиями: она просила признать недействительным договор, заключенный между фирмами «Зис» и «Морель» в части, которая касалась ее квартиры.
В ноябре 2010 года судья И.Н.Борисова в этом иске отказала.
Весной 2011 года я пошла на прием в Мосгорсуд, где рассказала подробности этого чудовищного дела. В апреле решение судьи Борисовой было отменено, и дело направили на новое рассмотрение.
Однако в июле 2011 года Никулинский суд снова отказал Кораблевой в иске, дословно повторив предыдущее решение.
Не поверите, но в декабре 2011 года вышестоящая инстанция снова отменила решение Никулинского суда. Раньше Кораблевой все время говорили, что договора между фирмами «Зис» и «Сиболь» никогда не было, а тут суд сослался на то, что копии этого таинственного договора были предоставлены суду «Азбукой жилья» и Главным управлением МВД РФ по ЦФО. А это значит, что договор все же имел место. И отсутствие оригинала не означает, что его вообще никогда не было.
А в июне 2012 года судья Никулинского суда Е.А.Кузнецова снова отказала Кораблевой в иске все на том же основании: отсутствие оригинала договора.
Вышестоящая инстанция в мае 2013 года оставила это решение в силе, что, по сути дела, означало, что квартира Кораблевой достанется фирме «Морель». Забыла сказать, что в 2011 году фирма «Морель» стала официально именоваться «Старбилдинг».
А 6 августа 2014 года квартира, купленная Анной Васильевной Кораблевой для своей искалеченной дочери Тани, стала собственностью — угадайте, кому она досталась? Трехкомнатная квартира №19 в доме 42 на Большой Очаковской улице площадью 89 квадратных метров теперь принадлежит Юрию Михайловичу Перфилову, мужу бывшего директора ЗАО «Морель» Аллы Перфиловой. Мне кажется, именно в таких случаях принято говорить: круг замкнулся.
Это квартира, которую украли у Кораблевых.
***
Кораблева писала во все инстанции, обращалась к именитым депутатам Государственной думы, они обещали помочь, но, видимо, у них нашлись более важные дела.
Тогда в августе 2016 года несчастная женщина бросилась в городской комитет по обеспечению реализации инвестиционных проектов в строительстве и контролю в области долевого строительства (далее — Москомстройинвест). Она просила включить ее в реестр пострадавших граждан города Москвы. Людям, включенным в реестр, обещано жилье взамен украденного у них. Где, когда и какое ожидается жилье — никто не знает. Но это хоть какой-то шанс.
И вот в октябре 2016 года Кораблева получила ответ на свое обращение. Там было написано следующее.
20 сентября 2013 года был издан приказ Министерства регионального развития РФ №403, название которого не привожу из сострадания к читателям, потому что оно состоит из четырех строк.
В этом приказе было определено, кто относится к числу лиц, чьи деньги были привлечены для строительства многоквартирных домов, и лиц, чьи права были нарушены. Приказ был принят в соответствии со статьей 23 Федерального закона от 30 декабря 2004 года №214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации».
И вот Москомстройинвест сообщил Кораблевой, что дом, в котором она купила свою несчастную квартиру, введен в эксплуатацию актом приемочной комиссии от 28 декабря 2004 года. А согласно статье 27 Федерального закона от 30 декабря 2004 года его действие распространяется исключительно на те дома, разрешение на строительство которых получено после вступления в силу этого закона. То есть комиссия приняла дом на два дня раньше вступления в силу закона о пострадавших гражданах. И по этой причине Кораблева к числу пострадавших граждан не относится.
Как это не относится?
Ведь есть приложение №1 к этому приказу, и там имеется исчерпывающий перечень оснований для включения граждан в реестр пострадавших. В нем содержится 9 критериев, и по закону достаточно соответствовать одному из них, чтобы попасть в этот вожделенный реестр. Кораблева определенно отвечает требованиям этого приложения — в частности, она признана потерпевшей по уголовному делу о нарушении ее прав при строительстве многоквартирного дома, а среди критериев такой пункт есть.
И при этом там нет ни слова о том, что принятие дома за два дня до вступления закона в силу является основанием для отказа во включение в реестр потерпевших. А статья 23 ФЗ №214, на которую ссылается Москомстройинвест, просто устанавливает, каким образом осуществляется государственный контроль в области долевого строительства многоквартирных домов. То есть это всего-навсего общие положения о том, как государство должно принимать участие в регулировании подобной проблемы, иначе говоря — установочный документ. И все.
А про два дня чиновники сочинили сами. От чувств-с.
И Анна Васильевна Кораблева решила предпринять последнюю попытку спасти украденную у нее квартиру.
16 ноября 2016 года она обратилась в Одинцовский городской суд Московской области с иском о признании отказа Москомстройинвеста незаконным и о включении ее в этот реестр.
Дело будет слушать судья Елена Юрьевна Стебунова.
***
Преступников, изуродовавших Таню, так и не нашли. Расследование дело было приостановлено и спустя 7 лет возобновлено, но в папке, кроме заявления потерпевшей и телефонограммы из больницы, ничего нет. В постановлении о возбуждении уголовного дела написано, что установить «личность лица, совершившего незаконный сбыт наркотического средства, не представилось возможным». То есть, строча отписку, сотрудники милиции перепутали два дела: о нападении на Таню и о продаже наркотиков. Осознали?
А изнасилование, открытая черепно-мозговая травма, травматическое косоглазие, выбитые зубы, изуродованное лицо и психическая травма, по мнению следователя И.Н.Бабановой (которая уже давно не работает в правоохранительных органах), — насилие, не опасное для жизни и здоровья.
Таня из-за психической травмы ушла из МГУ и по сей день не смогла устроиться на работу. Сейчас ей 31 год.
А квартира, купленная на взятые в долг деньги, досталась мужу дамы, которая руководила фирмой, укравшей эту квартиру.
По сути дела, эта история — диагноз.
Это медицинская карта нашей жизни.
Уродов, которые изувечили Таню, не нашли потому, что не искали. Можно ли поверить в то, что в небольшом подмосковном городе бесследно скрылись урки, которые совершили преступление средь бела дня, и это было не единственное их преступление?
Что же касается истории с квартирой, она тоже была украдена на глазах у всех и стала добычей семьи фигуранта уголовного дела. Это просто манифест: законопослушные мямлики, вы что, так ничего и не поняли? Кто смел, тот и съел. А которые что-то там лепечут про закон, им вообще есть не обязательно.
С того страшного дня, когда напали на Таню, прошло 13 лет.
И нет сил верить в то, что нелюди победили.
Я до последней минуты буду надеяться, хотя и это, наверное, тоже диагноз. Ну и пусть. Все равно — буду.