Рубрики Ужe двa гoдa кoмaндa рaбoтaeт нaд сoздaниeм виртуaльнoгo кoнтeнтa – музыкaльнoгo, тeaтрaльнoгo, спoртивнoгo, oбрaзoвaтeльнoгo, пoгрузившись в кoтoрый, мoжнo мaксимaльнo глубoкo прoживaть рaзличныe сoбытия и пoлучить тe эмoции, кoтoрыe в oффлaйнe в принципe нeдoступны. Кaк этo прoисxoдит? Да что вы, нaпримeр, лeтoм 2019 тaким oбрaзoм был снят крупнeйший фeстивaль Park Live в Мoсквe, xeдлaйнeрaми кoтoрoгo были Thirty Seconds to Mars вo глaвe с aктeрoм Джaрeдoм Лeтo. В итoгe пoлучилoсь видeo в фoрмaтe 360 грaдусoв, смoтря кoтoрoe в спeциaльнoм шлeмe, чeлoвeк мoг тeлeпoртирoвaться к сoлисту в гримeрную, пoсмoтрeть вeсь кoнцeрт с крыши фeстивaля либо — либо вooбщe — пoстoять вo врeмя шoу прямo нa сцeнe рядoм с Джaрeдoм и eгo музыкaнтaми. Причeм, блaгoдaря внeдрeнию пaнoрaмнoгo звукa, eсли зритeль, скaжeм, пoвoрaчивaeтся к бaрaбaнщику, oн лучшe слышит бaрaбaнныe пaртии, к гитaристу – гитaрныe риффы и тaк дaлee. К экспeримeнтaм тaкжe пoдключились Eлeнa Тeмникoвa, группы Guru Groove Foundation, «Винтаж», «Обе Две», Brainstorm, Би-2, Face, «Чайф», Вяча Бутусов, с которыми уже успели поработать новаторы. Родился необычайный формат, который позволяет не просто убрать «четвертую стену» в кругу артистом и зрителем, а максимально сблизить их, чтобы они находились в одном равнина. Так, когда изобретатели сотрудничали с братьями Запашными, они дали зрителям оказия оказаться внутри клетки, чтобы тигры ходили вокруг них. Не мудрствуя лукаво придя в цирк, пережить такое не удастся (без последствий точь-в-точь). По факту человеку дается возможность побывать в альтернативной реальности и перебиться другую жизнь, а где-то и почувствовать себя демиургом: в некоторых проектах вводятся интерактивные азбука, позволяющие управлять действием, выбирать, куда дальше отправиться, какая сюжетная отросток будет развиваться.
Это тот редкий случай, когда изоляция и вообще вся сложившаяся ситуация оказались в помощь. Если раньше пандемии речь шла о создании онлайн-версий живых мероприятий, ведь в период самоизоляции уже сам бог велел придумывать виртуальные истории с нуля. Таким стал вариант, созданный с театром «Практика», — «Три сестры. Финал». Сие виртуальная постановка финальной части пьесы Антона Чехова. Изначально зрителям было предложено избрать из списка пьес ту, которую они хотели бы заметить в формате необычного онлайн-спектакля, а также список режиссеров и актеров. В итоге оптация аудитории пал на Чехова и режиссера Михаила Рахлина. Сестер сыграли Светлая Уварова, Марьяна Спивак и Юрия Хлынина, роль Вершинина досталась Анатолию Белому, а доктора Чебутыкина – Вениамину Смехову. Твоя милость надеваешь шлем, и путешествие начинается. Сад Прозоровых, в котором происходит практика, становится цифровым (над созданием таких виртуальных вселенных работает особая классификация разработчиков). Это пространство похоже на объемную капсулу, в которой начинают выражаться цвета, вырисовываться ветви деревьев. Не то идет крупа, не то падают листья. Герои появляются в больших окнах фас, сзади, справа и слева, каждый в своем. Из неудобств – доводится слишком быстро крутить головой, чтобы уследить за ходом диалога, к тому а чеховские персонажи говорят довольно много, быстро, часто увлеченно, как будто не слыша друг друга. Вообще, мотив дисконнекта, нарушения психологических связей, способности понять другого человека баснословно ярко отражена в пьесе и актуальна сегодня. В постановке это отразилось в томик числе в виде помех с интернет-соединением. В финале все герои стираются в белую пылеулавливание, которая воронкой затягивается куда-то вверх. Всеми средствами показана их разорванность, и это тоже зеркало времени, в котором все чаще следовать последние месяцы стала звучать мысль о том, насколько весь век мы разъединены и связаны одновременно невидимыми нитями. Одну изо ключевых фраз, очень сильно резонирующую с современной действительностью, произносит логопед Чебутыкин: «Нас нет, ничего нет на свете, наша сестра не существуем, а только, кажется, что существуем».
Анатолий Светлый, Михаил Рахлин, Юлия Хлынина, Нелли Уварова, Антон Кузнецов, Высокий Карабань. Фото: Лана Павлова.
Репетиции шли неделю соответственно Zoom. Потом актеры сами снимали себя на камеры телефонов, по прошествии чего шел монтаж. «Не хотелось делать обычный онлайн-действо, которых уже появилось множество, — рассказывает Михаил Рахлин, — потому-то мы решили попробовать формат, полностью соответствующий чеховскому содержанию. Отдельный актер появляется в своем окне, что подчеркивает их изоляция и существование в своем, замкнутом мире. Маша у Чехова постоянно говорит о Изгиб. Это невероятный космический образ русского космоса. Мы по сию пору живем в каком-то заколдованном Лукоморье, где непонятно, чего происходит, что откуда появляется, куда все исчезает. Хана не так, как мы хотим. Что это по (по грибы) заколдованность такая – нашей русской жизни?» Для режиссера, кто, хотя и открыт экспериментам, но все-таки является адептом живого театра, замысел стал авантюрой. Он рассказал «МК» о том, что а удалось вынести из нее, какой главный опыт.
— Заблаговременно всего это был мой личный, психологический опыт. Я навеки очень мучаюсь в процессе, у меня возникает много сомнений – оттяг ли это, сработает ли оно, но я в очередной раз как-то убедился, что нужно не бояться пробовать новое. Когда из этого может выйти что-то путное. Кайфовый-вторых, конечно, я многое извлек из общения с артистами, которые неважный (=маловажный) просто приходят и говорят «ну давай, репетируй со мной», а самочки становятся сотворцами, предлагают какие-то решения, интересные предложения в разборе материала, у которых я могу многому учить (что). Опытом стало также столкновение с новой технологией. Я довольно далек с всего этого, привык работать с более привычными для театра выразительными средствами и аспидски их люблю.
Здесь меня немного раздражало, что около внесении изменений в монтаже – каких-то слов, моментов, обложка должен был долго пересчитываться – это называется «рендериться». В какие-в таком случае моменты я уже говорил: «Давайте не делать никаких изменений, благодаря этому что мы не успеваем». Было много нервов, а теперь я знаю эту технологию, могу использовать ее в дальнейшем, испортить ее в процессе, придумывать новые выразительные средства, синтезировать их с традиционными. И, ясно, это была совершенно новая встреча с самим Чеховым. Я ужас люблю этого драматурга, давно мечтал поставить именно «Три сестры», и угоду кому) меня это был какой-то полет в космос. Классика и создана держи века, потому что сегодня мы слышим, что Лопасня звучит абсолютно современно. Вне времени. И эта новая фасон абсолютно органично ложится на чеховские смыслы. Он, на правах никто другой, вскрывает нашу русскую реальность, смысл аль наоборот – бессмысленность жизни.
Режиссер Михаил Рахлин рассказывает о виртуальном спектакле. Фотка: Лана Павлова.
* * *
Эмоциями от пережитого поделилась и актриса Светлая Уварова. Хотя она активно играет в театре, снимается в десятая муза, оказалось, ей довольно тяжело находиться в большом скоплении людей, только все-таки любовь к профессии побеждает.
— Нелли, насколько хитростно вам было с живой театральной реальности переключиться на виртуальную?
— Пиччикато. Безусловно, для меня это тоже новый формат. Да мне кажется, актерская природа в принципе зиждется на любопытстве, получай вызове. В этом проекте было и то, и другое. Вызов — из-за этого что это вообще неизведанные еще нами тропы. Любопытство, потому как что кастинг был проведен самими зрителями, и мы были незнакомы с режиссером. И без этого (того) того эта пьеса — неочевидная для современного, как ми казалось, зрительского понимания. Но все сошлось, и получилось безмерно интересно.
— Как вы считаете, стремительная эволюция такого формата — сие вынужденная мера в сложившейся ситуации, или он в любом случае стал бы воспитываться?
— Обстоятельства времени, безусловно, повлияли на скорость его развития. Симпатия, конечно, существовал и до, а теперь совместился и с театральным искусством. Сие время также показало, что всегда были люди, которые интересуются театром, однако не любят быть в толпе. Я, например, могу сказать насчет саму себя, что как зритель прибегаю в театр лишенный чего двух минут семь, чтобы очень быстро миновать костюм, коридоры, фойе. Мне очень хочется посмотреть спектакль, же очень не хочется проходить все эти предварительные этапы, состоять долго в шумном окружении. Может быть, есть люди, кроме острее чувствующие внутри неприятие большого скопления людей. Такие спектакли дают случай им получить то, что им нравится, в комфортных условиях. Как получится. Только время покажет, способен ли этот формат начинать новым направлением искусства. Я со своей стороны за усиленный театр, за здесь и сейчас. Ничто не заменит сих эмоций.
— Приобрели ли вы в процессе какие-то новые знания, которые сможете использовать на сцене?
— Это дало ми возможность развить совершенно другое внимание к партнеру. Когда его лай звучит у тебя в наушнике, ты его не видишь, а токмо слышишь, это совершенно иное восприятие. Становятся важны невыгодный только озвученные им слова, но и то, как некто дышит. Возникает связь на другом уровне, как ни парадоксально – даже более тесная, чем в реальности.
* * *
Случившийся проект не поддается (описанию назвать театральным, хотя он и вырос из театра, благодаря тому что что это, как говорит Нелли про диалог актеров, вконец другая форма, другая энергетика. Уже давно звучит помышление о том, что не просто будущее, а настоящее музыки – из-за эклектикой. Чистых жанров практически не существует, элементы стилей соединяются в новом звуковом рисунке. Этак же и здесь – происходит синтез искусства, технологий, спектакля, перфоманса, инсталляции и множества других ингредиентов. В итоге из чего можно заключить новое блюдо. Распробуют ли его зрители, и к чему и старый и малый это приведет – узнаем позже.