Рубрики Уменьшить Высoцкoгo дo Жeглoвa — убийствo. В умax людeй Высoцкий — этo eгo пeсни. A фигурe с тeпeрeшнeй гoлoвoй стoит придeлaть щипанцы и дaть пистoлeт. Зaoднo бы и нaдпись дoбaвить: «Уголовник должен сидеть в тюрьме». Возможно, такая идея была, хотя побоялись — вдруг кладбищенское начальство расценит это по образу политический выпад.
Идеи идиотов сперва ошеломляют людей. А после того мы привыкаем. Привыкли к сушёному кузнечику в небе над Поклонной горой; привыкли к тому, как будто Поклонной горы на самом деле нет (срыли); привыкли к Колумбу, что приплыл к Дому на набережной; преодолевая ужас, привыкаем безвыгодный замечать Владимира, вознёсшегося у стен Кремля… Сменные головы возьми могильных памятниках — эта идея может прижиться. И памятники актёрам (на начала) самые подходящие: они же играли разные роли. Получай Новодевичьем лежит Смоктуновский — к Дню милиции там дозволено сделать лицо Деточкина, а к дню рождения Шекспира — Гамлета. Освоив манера, перейдём на политиков. Петербург давно заслужил, чтобы у Медного всадника появилось физиомордия Собчака.
Вообще менять головы на памятниках политикам прибыльно со всех точек зрения. И денег много сэкономится, и историческая законность будет послушно соответствовать текущему моменту. Например, такая скульптурная систематика: мужчина на корточках целует мальчика в пупок. Сменилась время — меняем мальчика на девочку.
Наконец мы придумали что-нибудь такое, что Америка может у нас позаимствовать. Там теперь вспышка безумия: сносят памятники бывшим президентам потому, тырли-мырли, что это были белые рабовладельцы. Но все памятники президентам Америки — одетые. Не таясь только лицо. Чего проще — отпиливай белую голову, приделывай чёрную — смотри тебе в одном флаконе и восстановление исторической справедливости, и сохранение городского пейзажа.
…Помощью 100 лет экскурсовод на Ваганьково будет подводить людей к памятнику и иллюстрировать: «Спелёнутый Жеглов символизирует бессилие борьбы с преступностью в начале ХХI века. Хайло головы слегка открыт, губы приговорённого к смерти сыщика настойчиво шепчут: «Вор должен сидеть в тюрьме».