Рубрики фoтo: Любoвь Кулябкo
Aмeрикaнeц Чaрли в шoкe oт нaшeй мигрaциoннoй систeмы.
Oб ужaсax, твoрящиxся в мигрaциoннoм цeнтрe, всe нaслышaны дaвнo: дикиe oчeрeди, дaвкa и нeрaзбeриxa. Пeриoдичeски в нoвoстяx пoявляются сooбщeния o смeртeльныx случaяx в кoридoрax Сaxaрoвa. Oднaкo, пoкa нe стoлкнeшься личнo, всe эти стрaшилки кaжутся прeувeличeниeм. Тeм бoлee чтo oчeрeди в гoсучрeждeнияx, дa и вooбщe oчeрeди, никoгo нe удивляют eщe сo врeмeн СССР.
Нo тут в рeдaкцию пришeл нaпугaнный и ужe нeмoлoдoй aмeрикaнeц Чaрли Бургe. Пoслeдниe 10 лeт oн живeт в Рoссии, в Мoсквe. У нeгo русскaя жeнa Oльгa и трoe дeтeй. Вooбщe-тo Чaрли мoг oбитaть и Вaшингтoнe, гдe у нeгo дoм. Или нa свoeй истoричeскoй рoдинe — нa Гaвaйскиx oстрoвax и нe знaть всex этиx прoблeм с рoссийскими oчeрeдями. Нo eгo жeнa oчeнь уж xoчeт, чтoбы дeти пoлучили рoссийскoe oбрaзoвaниe. Итaк, Чaрли имeeт вид нa житeльствo в Рoссии, пoлучaл oн eгo eщe 10 лeт нaзaд, прoцeдуры прoдлeния этoгo дoкумeнтa у нeгo ужe были. Чтo жe нaпугaлo улыбчивoгo aмeрикaнцa?
— Мы, кaк oбычнo, зa двa мeсяцa дo истeчeния срoкa дeйствия видa нa житeльствo сoбрaли всe нeoбxoдимыe дoкумeнты и пoшли пo знaкoмoму нaм aдрeсу в OВИР нa Пoкрoвкe, — рaсскaзывaeт жeнa Чaрли Oльгa. — Oднaкo тaм нaм сooбщили, чтo тeпeрь для oфoрмлeния всex мигрaциoнныx дoкумeнтoв нaдo exaть в Сaxaрoвo.
Для тex, ктo нe в курсe, пoясним: мигрaциoнный цeнтр в дeрeвнe Сaxaрoвo oткрыт в 2015 гoду нa территории Троицкого административного округа (Новая Москва). Как указано на официальном сайте центра, это единственная организация в столице, где оформляют и выдают патенты на работу иностранным гражданам, а также разрешение на временное проживание, вид на жительство и гражданство. Центр может обслужить 7500 мигрантов ежедневно.
Чарли совсем не говорит по-русски. Сдавать экзамен на знание языка он, в силу возраста, не должен.
— Он один не может все понять, — объясняет жена Ольга. — Поэтому я везде езжу с ним.
С первого раза разобраться во всех тонкостях работы инновационного, универсального миграционного центра даже с двумя языками оказалось не так просто. Ни вывесок, ни подсказок для понимания правил и структуры работы центра нет нигде. В свой первый визит Чарли с супругой простояли в нескольких очередях немало часов. И выяснили, что у них в документах ошибка: миграционная служба, которая давала ему вид на жительство 5 лет назад, не указала дату. Пока он ее исправлял, бегая из одной очереди в другую, прошел срок подачи документов.
— Мне сказали, что теперь, раз я просрочил, мою проблему может решить только начальник подразделения из кабинета №69. И принимает он исключительно раз в неделю по четвергам с 10 до 13 часов, — говорит собеседник.
В следующий четверг (9 февраля) ровно в 7.45 (время открытия) Чарли снова стоял у ворот центра. Однако очередь на вход была уже больше 200 человек. Битый час он прорывался внутрь, а когда все-таки попал, оказалось, что на прием к этому начальнику уже выстроилась живая очередь, и он был только 56-м. В этот день на прием к боссу попали только 23 человека. Чарли опять уехал ни с чем.
— Сроки подачи его документов уже прошли. Мы поняли, что если не попадем к этому начальнику в следующий приемный день — 16 февраля, то Чарли могут депортировать, — говорит жена.
Вот в этот решающий для русско-американской семьи четверг мы и поехали все вместе в Сахарово.
фото: Любовь Кулябко
Гостиничный комплекс.
Ночевка в отеле «минус пять звезд»
Выехали мы накануне, в среду, 15-го. Оказывается, на территории миграционного центра есть гостиница. Специальный такой отель для «занимания» очереди в очередь. Однако он нигде не рекламируется. Ольга узнала о нем случайно, почитав один из форумов. Бывалые мигранты объяснили, что за счет того, что здание отеля находится ближе к центру, у его постояльцев есть фора в 10-15 минут. Вот, собственно, и вся прелесть этой гостиницы.
— Ну, вас, девочки, туда все равно не пустят, — разочаровала нас Ольга. — С русским паспортом может пройти только один сопровождающий, то есть я.
Но мы все-таки решили рискнуть, хотя перспектива ночевать на улице не радовала.
…Заселение в гостиницу начинается с 18.00. Доехать до Сахарова — никаких проблем. От метро «Аннино» ходят городские автобусы (150 рублей). Можно сесть и к «бомбилам», которые активно зазывают в свои авто, сажают по четверо, с каждого по 250 рублей.
— Дэвушки, чай-кофе, чай-кофе! — всех приезжающих к первому КПП вечером встречает навязчивый сервис от южных гостей.
На негнущихся идем к первому пропускному пункту — вдруг не пустят? Дорога к КПП — «красная ковровая дорожка» на полицейский манер: по бокам коридора железные кордоны, кругом мусор, глаза слепит яркий белый свет от фонаря, направленного прямо в лицо. Точно как на допросе!
— Цель вашего визита? — властным тоном, по-хозяйски, спрашивает охранник, увидев двуглавого орла в российском паспорте. Но наша легенда — дескать, мы администраторы автомойки, которые приехали занять на утро очередь для своих работников-молдаван, — его устраивает.
Немного заплутав в лабиринте металлических ограждений, тут же получаем нагоняй от охранника:
— Эй, вы это куда?! А разрешение у меня спросить? — наглым, приказным тоном заявляет мужчина. Пришлось подчиниться. В этот момент стало абсолютно ясно, кто в доме хозяин. Охранники здесь везде: по пятеро на каждом КПП, по двое на входе в каждый корпус гостиницы, на остановке автобуса, у каждого здания… Везде! И с посетителями они особо не церемонятся. Ходить по территории центра без их надзора нельзя.
Даже в гостиницу можно попасть только с сопровождающим, которого все ждут на остановке. Когда мы подошли, там уже мерзло несколько человек.
— Да я здесь уже третий раз, вид на жительство получаю, — тут же заводит знакомство разговорчивый Виталик из Луганска. — Взял медицинскую справку на Семеновской, приехал сюда — оказалось, в одной цифре опечатались, завтра заново буду проходить комиссию.
Из темноты материализовался мужик с молдавским акцентом — лица не видно из-за капюшона.
— У меня вообще история — анекдот. Выдали документы, а в адресе вместо «корпус» напечатано «копус». Вот проблема-то, катаюсь теперь из-за этого туда-сюда.
фото: Дина Карпицкая
В номере отеля.
Здание миграционного центра возвышается над всей территорией — огромное, серое, за тремя заборами. Гостиничный городок находится прямо за ним.
На отель мало похоже — двухэтажные бараки, обитые темной плиткой. Заборы, заборы, кругом заборы. По виду — натуральный лагерь, увы, не пионерский. За стойкой ресепшена барышня с недовольным лицом оформляет документы и принимает деньги за «нумера». К ней тут же образуется длинная очередь. Девушка не спеша берет анкеты и ксерит документы, не забывая покрикивать на потенциальных постояльцев:
— Так, я же сказала, паспорта разворачивать! А где третья подпись на бланке? Так, все, давай обратно в конец иди, — хамским тоном выгоняет она растерянную восточную женщину.
В очереди только и разговоров, что про очередь.
— Первым делом, как оплатите гостиницу, сразу бегите записываться в список, — учит нас впереди стоящая опытная украинка.
— В какой еще список?
— На выход из гостиницы. Его специально ведут, потому что раньше самые умные вставали в 4 утра, чтобы в очереди на выход быть первыми. Ворота открываются в 7.45, остальные вставали позже. В итоге завязывалась драка. Теперь охрана гостиницы ведет список еще с вечера. Утром ровно в 7.30 все встают строго друг за другом, голова к голове, согласно своему порядковому номеру. В 7.45, когда ворота откроют, главное — не бежать. Идите спокойно, без паники. Потом охранники сами дадут команду. Вот тогда и нужно нестись! И не скандальте, а то охранник всех из-за вас задержит.
— Куда бежать-то?
— Как куда, очередь занимать!!! — изумляется украинка. — Ко входу в миграционный центр, за талончиками. Народ бежит каждый в свою сторону — одни в очередь на патент, другие в очередь на вид на жительство и так далее. И чем быстрее бежишь, тем ближе к началу очереди окажешься.
Получается, что в гостинице селятся те, кто уже съел не одну собаку, знает все входы и выходы, побывал в центре не один раз. Но и этот олимпийский марафон не прост: бежать надо не только быстрее соратников по гостинице, но и быстрее тех, кто не ночевал на парковке в Сахарове или приехал к открытию и побежит с главного входа.
Наш Чарли стоит, не понимая, о чем речь. Мы переводим ему негласные правила поведения в этом отеле «Атлантик» для трудовых мигрантов. Улыбка сползает с его лица… Тут очередь, состоящая в основном из граждан солнечных республик, обращает внимание на американца.
— Ничего себе, это же что — он прямо из Америки сюда приехал? — удивляется беззубый армянин. — Можно его паспорт посмотреть? А сфоткаться с ним?
Чарли добродушно соглашается и дает парню подержать синий паспорт с американским орлом.
— Ух ты, красивый. Но ему все равно завтра откажут.
— Это еще почему?
— Ну как, он же американец. Вы что, телевизор не смотрите?
Селят всех скопом — в четырехместные крошечные номера с двухъярусными кроватями, вперемежку мужчин и женщин. Наш Чарли в ужасе. Администраторша любезно соглашается выделить ему отдельный номер, но при условии, что он оплатит все четыре места.
— Богатый, однако, — ахает народ. И это при том, что койко-место стоит всего 380 рублей за ночь.
— А у вас тут хоть кто-нибудь по-английски-то говорит? — интересуемся мы на ресепшене. — Вот приехал бы такой американец без нас — и как бы вы с ним изъяснялись?
— А никак! Приперся в Россию, так пусть говорит по-русски, — вот и весь ответ.
Вопреки нашим опасениям (все-таки российские паспорта) заселяемся без вопросов. На входе в гостиничный блок на турникете лежит тот самый список в очередь на выход. Мы, хоть и приехали на самом первом автобусе, оказываемся в нем под номерами 36, 37 и 38.
— Это вам еще повезло, — успокаивает охранник.
Так и есть: через час в списке уже под сотню.
Тем временем в гостинице, которая больше похожа на общагу, кипит своя жизнь. Бывалые разворачивают бутерброды и курочку, от запаха которой у нас, голодных, потекли слюни. Оказывается, никакой еды в гостинице не продается, а выходить за территорию в магазин категорически запрещено.
Всего и развлечений — пялиться в окно на большое желтое здание тюрьмы для мигрантов, которых готовят к депортации. Во всех тюремных окнах горит свет, люди машут нам руками… Сюр какой-то…
Наша соседка по комнате Елена — из переименованного молдавского городка. В этом-то ее проблема. Потому что в одних документах у нее значится старое название, в других — новое.
— Сначала я принесла распечатку страницы из «Википедии», где написано, что это один и тот же город. Второй раз попала на другого человека — ее распечатка не устроила, сказала принести справку. В Ленинской библиотеке взяла бумажку, что город переименовали, завтра пойду ее отдавать. Не знаю, поможет ли.
фото: Дина Карпицкая
«Мужик бежал, но не добежал. Просто умер»
Ночь в отеле прошла в лучших студенческих традициях. Из-за стенки слышались пьяные песни, по коридору постоянно кто-то шастал. Топот усилился ближе к 7 часам утра, когда все стали готовиться на выход, где уже выстраивалась шеренга. Чарли с ужасом озирается по сторонам. Хорошо, что он не понимает русского, так как соседка по очереди подливает масла в огонь:
— Три недели назад вот так утром из гостиницы один мужик выбежал, да только вот не добежал, прямо по дороге и умер. Сердце не выдержало. Зато в тот день всех приняли!
И непонятно, с надеждой она это сказала или с тоской, ведь все-таки приняли…
Тем временем светало. Морозный воздух резал нос и горло, ветер пронизывал насквозь. В желудке урчало от голода. Напряжение нарастало. Ровно в 7.40 мы вышли из здания гостиницы и стройными рядами (хорошо хоть руки не за спиной) начали двигаться в сторону ворот.
— Только не бегите, только не бегите, еще рано, — шептала очередь.
У «старта» немного постояли, дожидаясь 7.45. Когда охранник открыл ворота и попятился в сторону, все рванули. Наш Чарли обогнал добрую десятку впереди бегущих. И хотя расстояние до миграционного центра не больше 500 метров, некоторых «спортсменов» силы покинули уже на середине пути. В игре «беги или умри» пожилые, инвалиды, мамочки с колясками — априори в проигрыше. Мы, молодые и сильные, даже кого-то обгоняли.
Однако у нашей двери случилось непредвиденное. В этот раз система дала сбой — причем с мордобоем. Как мы уже говорили, люди из гостинцы имеют фору. Но когда показалась наша заветная дверь, мы увидели, что со стороны КПП уже подбегала другая толпа. Как так произошло — непонятно, ведь мы же мчались без каких-либо остановок и запинок. В итоге две очереди схлестнулись в драке у дверей центра.
Оказалось, что какой-то умный из «гостиничных» прихватил с собой список. Но свой список был и у «КППшных» (его ведут за территорией приехавшие караулить открытие еще с ночи). Но какой же список главнее?
Правильно говорят философы: если взять 100 человек и отправить их на необитаемый остров, они все равно поделятся на лидеров и ведомых. В нашей толпе нашлись договорщики и каким-то образом объединили два списка в один. Процесс занял почти 2 часа, вплоть до открытия дверей в кабинет начальника. Все препирались, ругались и ненавидели друг друга. Нашему Чарли повезло больше всего, мы-то документы не сдавали и уступили ему свое место. В итоге он оказался в списке к начальнику победным 12-м номером и был невероятно счастлив. Ему было все равно, что теперь ему сидеть у кабинета еще несколько часов. Забегая вперед, скажем, что он попал на прием только ближе к часу дня.
фото: Дина Карпицкая
Чарли с восточным гостем центра.
По ту сторону баррикад
Ну а мы отправились смотреть, что происходит по ту сторону главных ворот. На парковке кипела своя жизнь. Люди все время прибывали, и хвост очереди уже растянулся метров на 100. Сначала мы пытались схитрить: по прикидкам, ждать на морозе пришлось бы около получаса, а может, и больше. Попробовали подкатить к охранникам с новой легендой: дескать, сами мы местные, документы оформлять не будем, работаем переводчиками у одного иностранца. Но бравые парни стояли насмерть.
— В очередь, девушки, — безо всяких обсуждений заявили мужики. — Мы вас, может, вообще не пустим, с российскими-то паспортами…
Делать нечего, пришлось встать в хвост. На таких доходягах, как мы, предприимчивые мигранты развернули целый бизнес. Рядом с толпой ожидающих стоял небольшой фургончик: чай, кофе, водичка.
Очередь тем временем росла, причем еще и в ширину: буквально за пару минут к молдаванину перед нами присоединились еще с пяток его соотечественников. Народ нервничал, время-то уже за восемь часов, с таким опозданием есть риск вообще никуда не попасть.
— Мы в прошлый раз с мужем еще в 12 часов ночи приехали, — делится женщина, стоящая позади нас. — Там уже люди список вели: записываешься, потом садишься греться в машину.
Через полчаса, окончательно замерзнув, продвигаемся к заветной рамке.
— Мужчины, с ребенком маленьким пропустите! — просит вдруг подбежавшая женщина с крохой лет трех-четырех.
— Не положено, женщина, в очередь идите.
Наконец, охранники обращают внимание на нас.
— Любовь Сергеевна? Дина Николаевна? Цель вашего визита? — и так внимательно заглядывают в глаза, будто сканируют. Услышав наши объяснения и заставив расстегнуть куртки («так положено»), нас пропускают внутрь. Буквально накануне вечером мужчин не интересовало содержимое ни наших курток, ни наших сумок…
Обгоняемые запыхавшимися людьми, на ходу застегивающими одежду, идем ко второй проходной.
— Вась, замени меня, я пойду дубинку возьму! — весело кричит охранник на новом пропускном пункте. Однако этот блокпост мы с первого раза не прошли. Граждан с российскими паспортами отправляют прямо в служебное помещение — на суд девушки-секретаря.
В небольшой комнате уже дым коромыслом.
— Мужчина, я вам объясняю, за патентом женщина пойдет одна, — девушка в окошке выходит из себя. — Я вас с ней пустить не могу! Там каждому выдается специальный браслет на руку! И по «Зоне патента» без браслета передвигаться просто не получится!
— Девушка, я ее дальний родственник. Пропустите вы ее к этому патенту, а я пойду в «Зону разрешений на временное проживание», — просит мужик. — Мне же только спросить!
— Дальним родственникам внутрь не положено!
После 15 минут крика и ора она все-таки соглашается пустить несчастную пару.
— Во дают, — шепчутся в очереди в окошко. — А еще две недели назад всех пропускали…
От нас удача отвернулась. Услышав объяснения про переводчиков для иностранца, барышня сказала как отрезала:
— Сопровождающий может быть только один, да и, кстати, дайте-ка паспорт вашего американца.
Паспорта у нас, естественно, не было. Мы были спасены добротой здешнего охранника: он согласился провести нас якобы в буфет (а на самом деле — на «свидание» к нашему подопечному).
Мы дождались положенного часа и гордо прошли мимо бдительной охраны: «Мы в буфет». А уж из буфета дальше без каких-либо проблем пошли гулять по миграционному центру, так и не поняв, в чем был смысл всех этих мытарств с нашим проходом. Ведь так или иначе мы дважды за одни сутки проникли на территорию!
Днем миграционный центр выглядел не так зловеще, как ночью: все уложено тротуарной плиткой, фонари и газоны. Но людям не до красоты. Вот толпа жмется к стеклу еще снаружи, с улицы. Это стоят на РВП (разрешение на временное проживание) и на наш ВНЖ (вид на жительство). А сколько людей еще внутри, в очереди до заветных окошек — одному богу известно. Так и наш Чарли стоял, пока не узнал про спасительную гостиницу.
У дверей с надписью «патент» тоже многолюдно, но все-таки тут все двигается заметно быстрее. Хотя заявленное на официальном сайте время получения этого документа в 2,5 часа сильно преуменьшено.
Наш же Чарли послушно сидел у кабинета номер 69, не отходя ни на шаг (все-таки в этот день было два списка, опасная ситуация). Начальство начало свою неспешную работу только в 10.20, украв драгоценные 20 минут у и так короткого 3-часового приема. А в очереди к тому моменту было уже 90 человек. К 10 часам утра у нашего американца образовалась целая группа поддержки — приехала супруга (она в отеле не ночевала), и плюс он познакомился с двумя англоязычными товарищами. Они держались все вместе, строго следя за тем, чтобы никто не вклинился без очереди:
— А таких умников было немало, — рассказывает Ольга. — К тому же есть правило, что инвалиды и люди старше 75 лет пропускаются вперед всех. И их тоже достаточно.
Какое тут уважение к старикам, их все тихо ненавидят, так как они занимают у инспекторов слишком много времени. Путаются, теряются и не могут четко и быстро сформулировать, что конкретно им нужно.
— В США есть специальные иммиграционные юристы, которые помогают людям с оформлением документов на грин-карту. Это очень удобно, — замечает Чарли. — И у нас нет таких очередей, все приходят к назначенному времени, и все! Даже без помощи юриста легко во всем разобраться. И почему начальник, к которому столько людей, принимает только раз в неделю по три часа?
Возмущению Чарли не было предела. Но это он еще не знал главного — в этот день не суждено ему было продлить свой ВНЖ. Около 12.45 он вышел из кабинета 69 в полном негодовании.
— Эти два начальника, инспектора, долго изучали наши документы, — возмущается Ольга. — Потом вызвали какого-то третьего и в итоге резюмировали: «Мы не может дать вам разрешение на подачу документов, так как боимся за свои погоны». Причина — мы просрочили 60-дневный срок. Но ведь это произошло не по нашей вине, мы больше месяца штурмуем миграционный центр и вовремя не попали из-за этих адских очередей. Но самое главное, что, оказывается, нам вообще не надо было в этот 69-й кабинет. И теперь нам надо ехать в Москву, в Боярский переулок, дом 4. Там тоже какой-то начальник и тоже принимает по четвергам. Я спросила, почему же инспектор, у которого мы были 2 февраля, нас отправил в кабинет 69? Но ответа не было.
— Кто проверяет компетенцию этих сотрудников, — возмущается Чарли. — Из-за них я потерял две недели!
После всех приключений мы уселись в местном буфете. Колоритные продавщицы советского розлива неторопливо продали горячий чай и прочую еду по совсем не бюджетной цене. Под надрывающегося Стаса Михайлова через большие окна столовки были видны неторопливо идущие мигранты — кто с коляской, кто с маленькими детьми. Спешить в 10 часов утра было уже некуда…
Чарли и Ольга сидели грустные. Что скажет другой начальник, куда еще их пошлет? И даже если все сложится удачно и Чарли получит разрешение на подачу документов, ему ведь еще как минимум дважды придется штурмовать Сахарово — чтобы подать ВНЖ и чтобы забрать. А это опять гостиница, опять утренний марафон на короткой дистанции и многочасовые ожидания…
Идея объединить все бюрократические проволочки в одном месте и тем облегчить жизнь мигрантов сама по себе хороша. Но, похоже, в Сахарове что-то пошло не так. Вроде и правила все прописаны, и талончики современные электронные, но все это как-то не очень облегчает участь простого мигранта. И, как это водится, жизнь добавила к этим искусственно придуманным чиновниками правилам правила очереди. От того, какой ты в ней, зависит, получишь ли ты документы, останешься ли в стране или — в тюрьме за углом в ожидании депортации на родину. Как иностранцу, особенно из дальнего зарубежья, понять логику российских очередей? Ведь нас к этому готовили российские реалии с самых пеленок (в поликлиниках, магазинах, ОВИРАх, ЖЭКах, на приемах у чиновников). А уж в Сахарове все эти «а вас здесь не стояло» — в дикой концентрации. Куда тут американцу разобраться, если мы, наученные Отечеством девушки, сообразили, что к чему, далеко не с первого раза.
А вообще, тем, кто прошел огонь, воду и медные трубы миграционного центра Сахарово с первой попытки, можно сразу выдавать не то что патент — гражданство. К жизни в России они готовы на сто процентов.
Начальник управления по вопросам миграции ГУ МВД России по городу Москве, полковник полиции Светлана ПЛЕШАКОВА:
— Если говорить о получении патента и оформлении гражданства, то ажиотажа особо не наблюдается.
Что касается отдела по вопросам РВП и ВНЖ, то я не могу вам сказать, что у нас целиком и полностью решены все вопросы, связанные с организацией приема. В ММЦ постоянно открыто восемь окон на прием этих документов. Могу сказать однозначно, что если человек попал в ММЦ и у него имеются все необходимые документы, но есть какие-то недоделки, связанные с анкетой, он сможет сдать документы в тот же день. Нам удалось увеличить количество принятых докуменьтов до 90–100 в день.
Сам прием организован таким образом, что можно записаться предварительно. К сожалению, должна констатировать, что глубина записи — порядка двух месяцев. Либо граждане могут прийти на прием в порядке живой очереди.
Что касается случая смерти мужчины — он действительно имел место. Но мужчина не бежал, он спокойно шел со своей женой-медиком. У него просто случился сердечный приступ. В течение 7 минут к ним приехала «скорая помощь», врачи пытались оказать содействие, но им это не удалось.
Смотрите видео по теме:
«Приключения американца Чарли в Московском миграционном центре»
00:14